Третьяковки много не бывает, убедилась в этом в очередной раз. Не была в ней несколько лет, успела соскучиться по оригиналам (как бы хороши и велики ни были репродукции в альбомах, коих у нас с матушкой множество, энергетика подлинника и музея незаменимы) Брюллова, Врубеля, Шишкина, Васнецова, Перова, Крамского, Сурикова, Кипренского... Много, много любимых картин я увидела сегодня.
Как правильно пишет Эстера, большие музеи тем и хороши, что в них каждый раз обнаруживаешь для себя что-то новое. Я всего год назад была в Прадо, в Третьяковскую не заглядывала гораздо дольше. И в этот раз без открытий не обошлось. Вот одно из них, самое впечатлившее:
«Воробьев Максим. Дуб, раздробленный молнией. Аллегория на смерть жены художника. 1842»
А потом я целенаправленно повела Эстеру и Фонарьку в зал Перова. Потому что там висит ОНА:
ОНА
Я увидела ее, когда пришла в галерею Третьякова в первый раз, где-то во второй половине 90-х. Мы были в Москве с двухдневной экскурсией, ко мне "прикрепили" старшего из моих кузенов (он младше меня всего на полтора года), и когда закончились обзоры по городу и у нас осталась пара свободных часов, я повлекла Димку в священное для меня место. К его чести надо сказать, что он почти не сопротивлялся. Я равнодушна к иконописи, поэтому начинаю всегда с залов XVII века и постепенно иду от одного любимого художника к другому: от Рокотова и Левицкого к Кипренскому, Тропинину и Венецианову, от Карла Палыча Брюллова к Врубелю и Крамскому, от Репина и Верещагина к Васнецову, простите, если кого забыла назвать, на самом деле я очень люблю русскую живопись, но, как говорится, нельзя объять необъятное и впихнуть невпихуемое. Но тогда, даже будучи ограничена рамками "организованной экскурсии", я не смогла так просто уйти от этой квинтэссенции отчаяния. Что бы ни говорили критики, для меня это момент, когда в Иисусе еще силен человек, и этот человек вдруг понял, что смерть близка и неотвратима. Когда я смотрю на эту лежащую ничком фигуру, у меня от сочувствия начинает ныть где-то под ложечкой и почти осязаемо втягивать в пространство картины. Натянутая струна в минорном строю. Тогда, почти 15 лет назад, я простояла у нее минут двадцать. Ни одна из виденных репродукций не передает и десятой части ее силы... Не понимаю, как у кого-то из критиков поднялась рука написать о слабой живописной технике и малой эмоциональной наполненности. У кого — опять же не помню, возможно, в этом альбоме.
В общем, даже если бы я сегодня увидела только две эти картины, день прошел не зря.