(по клику на картинку — статья в Radio Times о постановке)
Дослушала сегодня целиком, не отвлекаясь (была на лыжной прогулке, так что имела возможность сосредоточиться). Уровень понимания у меня средний, не "отдельные слова", конечно, но и не "всё до последнего слова".
Меня втащило в эту пьесу, закрутило, завертело, расплющило и размазало по лыжне, вывернуло наизнанку, едва не заставив расплакаться от самых разных, совершенно противоречивых чувств — то, что я сумела понять (видимо, всё-таки главное, без технических и научных подробностей).
Три действующих лица, все — главные, и какие! Нильс Бор, его жена Маргрет, его любимый ученик, тоже Нобелевский лауреат, Вернер Гейзенберг, создатель квантовой механики и принципа неопределённости. Идёт война, Бор с женой живут в оккупированной Дании, приехавший Гейзенберг воспринимается ими в первую очередь как немец, враг. Да ещё этот злосчастный (хотя неимоверно важный) вопрос, который Вернер задал любимому учителю... Какой? Версии самого Гейзенберга и Бора разнятся, и мы никогда не узнаем, что же спросил Вернер и что ему ответил Нильс Бор. Известно только, что этот разговор положил конец двадцатилетней дружбе...
Фон всей пьесы — завывание ветра, не прекращающееся с первой до последней секунды действия, тихое, иногда на грани слуха, но постоянное, создающее визуальный образ: неуют. Пасмурное холодное побережье Северного моря, пасмурная пустошь Эльсинора... И неприютный Вернер, так и не понятый своим учителем. Или?..
Конечно, слушая пьесу, я была субъективна, потому что Гейзенберга играл Бенедикт. Я прекрасно понимала чувства Бора и его жены, переживала за них, но когда начинал говорить Вернер... щемило сердце. Потому что он приехал в дом, где привык быть любимым, и внезапно обнаружил, что на месте жаркого костра остался лишь стылый пепел. И он, объясняя и отстаивая свою правду, так мучительно пытается вновь раздуть этот костёр, что сердце рвётся на куски от сочувствия. Честно говоря, с первой же реплики Гейзенберга, которую Бен произнёс очень просто, очень спокойно и горько, мои симпатии были на стороне этого персонажа (я сейчас о пьесе говорю!). И не меньше мне хотелось, чтобы они трое всё-таки поняли друг друга — хотя бы там, где никто уже не причинит никому боли и никто никого не предаст...
Heisenberg. Now we're all dead and gone, yes, and there are only two things the world remembers about me. One is the uncertainty principle, and the other is my mysterious visit to Niels Bohr in Copenhagen in 1941. Everyone understands uncertainty. Or thinks he does. No one understands my trip to Copenhagen. Time and time again I've explained it. To Bohr himself, and Margrethe. To interrogators and intelligence officers, to journalists and historians. The more I've explained, the deeper the uncertainty has become. Well, I shall be happy to make one more attempt. Now we're all dead and gone. Now no one can be hurt, now no one can be betrayed.
* * *
Heisenberg. Bohr, I have to know! I'm the one who has to decide! If the Allies are building a bomb, what am I choosing for my country? You said it would be easy to imagine that one might have less love for one's country if it's small and defenceless. Yes, and it would be another easy mistake to make, to think that one loved one's country less because it happened to be in the wrong. Germany is where I was born. Germany is where I became what I am. Germany is all the faces of my childhood, all the hands chat picked me up when I fell, all the voices that encouraged me and set me on my way, all the hearts that speak to my heart. Germany is my widowed mother and my impossible brother. Germany is my wife. Germany is our children. I have to know what I'm deciding for them!
* * *
Heisenberg. So explaining and defending myself was how I spent the last thirty years of my life. When I went to America in 1949 a lot of physicists wouldn't even shake my hand. Hands that had actually built the bomb wouldn't touch mine.
Не знаю, почему, в переводе всё показалось мне не таким выразительным... Впрочем, оригинал я слушала, а перевод читала. Магия голосов — совершенно реальная вещь...
Дополнительно нашла фильм 2002 года, где в роли Гейзенберга — Дэниэл Крейг:
Фильм 2002 года
Director — Howard Davies
Writers — Howard Davies (adaptation), Michael Frayn
Stars — Stephen Rea, Daniel Craig and Francesca Annis
Ссылки на скачивание самой постановки, текст пьесы в оригинале и переводе — здесь.
А это я в sherlock_series написала.