1789 Les amants de la Bastille, дубль два

[gallinn]

Если кто-то не понял, предыдущая запись была, так сказать, анонсом: к этому времени я успела посмотреть несколько сцен с начала и ткнуть наугад парочку в середине и в конце. Вчера по дороге в Нижний и обратно я посмотрела французский оригинал (потому что он с субтитрами, ну и чтобы освежить в памяти и сравнивать при просмотре японской постановки). Вечером дома посмотрела японскую постановку целиком.



Коротко о впечатлениях от французов.
Честно говоря, было скучновато, а музыка, за небольшим исключением, показалась однообразной умца-умцой. Поп-звезда Наталья, на вид 54-56 размера, с пухлыми бразильскими губами, в партии сестры главного героя, вечно полуголодной Солен Мазурье, вызывает когнитивный диссонанс. Луи Делор в роли собственно главного героя, Ронана Мазурье - ни рыба ни мясо, не вызывает ни малейшего сопереживания. Грубые жесты от Ямина Диба, обозначающие шуточки "ниже пояса", заставили меня слегка разочароваться во вкусе этого артиста. Кордебалет, в песне Солен "La nuit m’appelle" изображающий нелегкую судьбу "тружениц панели", очень натуралистично показывает самый настоящий... эээ... акт сношения. Я не ханжа, но на это смотреть было неприятно. Роксан ле Текстье, играющая Марию-Антуанетту, больше похожа на сотрудницу борделя, чем на утонченную королеву Франции. Думаю, не только грим в этом "виноват", но и манера "королевы" держаться на сцене. В бастильских эпизодах кордебалет, состоящий из полуобнаженных крепких подкачанных мужчин, смотрится не на своем месте (это - узники Бастилии? Полноте!). Разные сцены сменяют друг друга порой неожиданно и кажутся нелогичными. Артисты по большей части стоят на сцене, как приколоченные по стойке "смирно", и поют, обращаясь в зрительный зал, даже там, где никакого обращения к ширнармассам не предполагается. То, что декорации довольно условные, - не минус, в общем-то, я привыкла к минимализму и условности в мюзиклах и в театре вообще.

Сообразила, в чем же разница сценографий французской и японской версий: японцы сделали сценографию в бродвейском стиле: с костюмами, близкими к настоящим историческим, и декорациями в лучших традициях реалистического театра. Бродвейская стилистика мне нравится больше.

На этом с основными минусами все (мелочевку "подбирать" не хочу, многое просто не задержалось в памяти, а пересматривать ради того, чтобы доругать, не хочется).
Плюсы: порадовали Камилла Лу в роли Олимпии, Робеспьер — Себастьян Ажьюс, Дантон — Давид Бан и Камиль Демулен — Род Жануа. Ну, на фоне остальных они были неплохи.

Резюме: смотреть французскую версию только ради субтитров, чтобы разобраться, где, что и как происходит. Тексты песенных номеров, кстати, местами тоже вызывают вопросы и недоумение, впрочем, в "Моцарте" той же команды первые симптомы "странности" текстов уже появились.

А теперь коротко о японцах.)
У них понравилось абсолютно всё за единственным исключением: голос актрисы, играющей Антуанетту. Звучал нетвердо и пискляво, но в последней арии она внезапно выдала красивейшие грудные низы. И она гораздо больше похожа на королеву Франции, чем француженка ле Текстье.
Соним (исполнительница роли Солен Мазурье). Прекрасна без вопросов. Если Наталья исполняет концертный номер ("Почему этот взгляд такой застывший?"), глядя в зал, то Соним искренне оплакивает любимого отца, убитого солдатами. Не боится кривить личико в выражении горя и дать услышать в голосе слезы, благо, голос позволяет. В статусе проститутки не вызывает отторжения, скорее сочувствие. Образ "сломанной куклы" в финале "Ночной красавицы" трогателен и щемящ. Возглавив поход женщин на Версаль, заставляет восхищаться силой ее характера.
Миура Рёскэ и Ватанабэ Дайсукэ (соответственно, Максимилиан Робеспьер и Камилл Демулен) - немножко "двое из ларца", но все-таки их можно различить и полюбить. Они живые, они забавно поддаются на подначки Ронана, страстно призывают народ на защиту своих прав и свобод, от души веселятся, когда выдается свободная минутка. В их костюмах использованы элементы стимпанка - цилиндры, вшитые в сюртуки металлические застежки-"молнии" - но в рамках мюзикла они смотрятся органично.
Японский Дантон ничем не уступает французскому (который, напомню, мне понравился), а голосом, пожалуй, даже превосходит. Его много, он, кажется, занимает собой всю сцену, когда пьет, ораторствует, кружит на руках маленькую Шарлотту, целует женщин.
Даже граф Ферзен, возлюбленный королевы, больше похож на французского аристократа, чем французский артист.
И тут я подхожу к основной паре: Олимпия мне нравится в обеих версиях, но Камилла Лу, видимо, поддалась общей "концертной" концепции и была несколько скованна, да и пела тоже больше в зал, чем ради взаимодействия с партнерами по сцене. Японская артистка, также в рамках "общей концепции", выглядит гораздо более естественной. Ее слова и поступки понятны без перевода. Саяка Канда прекрасна, как рассвет.

И, наконец, исполнитель главной роли. У французов вообще невозможно понять, что это вот - главный герой: по сценическому времени он стоит вровень с Робеспьером, Демуленом, королевой, Рамаром и прочими. По актерской игре выделяется разве что в "невнятную" сторону. И по контрасту с Луи Делором Коикэ Теппэй сияет подобно солнцу. Он - цемент и краеугольный камень спектакля, он создает сам и побуждает других создавать невероятную химию при взаимодействии, дать зрителю ощутить настоящие, искренние чувства: горе, радость, привязанность, любовь, ненависть, решимость, отчаяние, боль, надежду. Он сверкает, как бриллиант, поворачивая своего героя к зрителю все новыми и новыми гранями. Он органичен, пластичен, естественен, у него подвижная, выразительная мимика, он на сцене как рыба в воде, он не играет — он живет. У Ронана много индивидуальных, только ему свойственных жестов и привычек, которыми Теппэй его наделил, - то он почешет в затылке, то вытрет рукавом рубахи нос, то вскочит прямо в сапогах на типографский пресс, то дружески хлопнет по плечу "самого" Дантона или Демулена - это настоящий паренек из народа, по-народному мудрый и умный тем крестьянским умом, который так нравится нам в народных сказках. Эдакий повзрослевший крестьянский Гаврош. Думаю, и режиссер спектакля, и сам Теппэй вдохновлялись этим образом при создании своего Ронана. Он никогда не унывает, на его лице то и дело сверкает озорная улыбка, он трогательно пытается утешить сестру, он троллит Демулена и Робеспьера, он "наезжает" на Олимпию и ее спутников, которые помешали ему спокойно спать на лавке в сквере, он лихо фехтует первой попавшейся палкой, отбивая атаки шпаги Ферзена, он гордо и вызывающе держится в тюремной камере, он искренне расстроен, когда видит сестру, попавшую в бордель (что делают в таких ситуациях мужчины? Правильно, хватаются за горлышко бутылки!). В общем, вы уже поняли, ради кого я затеяла писать этот пост. Неудивительно, что в него влюбилась Олимпия: не влюбиться в такого Ронана невозможно. От него положительно нельзя оторвать глаз, скажу я вам. Да и зачем, если его лицезрение приносит столько радости?)))
А еще есть что-то такое в его голосе... какое-то очень опасное мимими, которое не оставило меня равнодушной, хотя в принципе я больше люблю баритоны.

Заметила еще один удивительный эффект: музыка вроде бы та же самая, но в исполнении японцев кажется гораздо более разнообразной и мелодичной. Вот отчего бы?)))

Резюме: смотреть, пересматривать, наслаждаться!

Официальный сайт японской постановки: www.tohostage.com/1789/index.html