Просто так. Перечитываю, понимаете ли...

[gallinn]

ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ


Восточнокархайдская легенда, рассказанная Тобордом Чорхава из Очага Горинхеринг и записанная Дж. Аи, 93/1492.

Однажды князь Берости рем ир Ипе пришел в Цитадель Танжеринг и предложил сорок драгоценных бериллов и половину урожая всех своих садов в уплату за предсказание. Цена оказалась приемлемой для всех, и князь Берости задал свой вопрос Ткачу Одрену. Вопрос этот звучал так: "В какой день я умру?"
Предсказатели собрались вместе и удалились во Тьму. Когда пребывание во Тьме закончилось, Одрен произнес слова общего ответа всех Предсказателей:
"Ты умрешь в день Одстрет" (что значит девятнадцатый день любого месяца. - Дж. Аи).
"Но какой это будет месяц, какой год и сколько лет пройдет до этого дня?" - возопил Берости, однако священная связь между Предсказателями уже распалась, и ответа не последовало. Тогда Берости вбежал в ; круг Предсказателей, схватил Ткача Одрена за горло и стал его душить, требуя, чтобы ему разъяснили ответ. С большим трудом Ткача вырвали из рук князя Берости - он был очень сильный человек и все порывался освободиться и кричал: "Дайте же мне настоящий ответ."
Одрен сказал тогда: "Настоящий ответ тебе дан. Цена за него уплачена.
Уходи".
Разгневанный Берости рем ир Ипе вернулся в Очаг Чаруте, один из трех Очагов, принадлежавших его роду. То было небогатое селение в северном Озноринере, которое Берости совсем разорил, собирая плату за предсказание. Князь заперся в верхних комнатах центральной башни Очага, как в крепости, и не желал выходить оттуда ни к другу, ни к врагу, ни ради сева, ни ради сбора урожая, ни во время кеммера, ни для развеселых забав. Так прошел один месяц, потом еще один, и еще, и шесть месяцев прошло, и десять, а Берости все сидел в своих покоях как узник и ждал. В дни Оннетерхад и Одстрет (восемнадцатый и девятнадцатый дни месяца. - Дж. Аи) он отказывался от пищи и питья, а также совсем не ложился спать.
Его возлюбленным кеммерингом, связанным с ним клятвой верности, был некто Хербор из Рода Геганнер. И вот этот Хербор поздней осенью, уже в месяце Гренде, объявился в Цитадели Танжеринг и сказал Ткачу: "Мне необходимо получить предсказание".
"Чем ты можешь нам заплатить за это?" - спросил Ткач Одрен, заметив, что человек этот одет бедно, на нем старые башмаки, и сани у него тоже старые.
"Я заплачу собственной жизнью", - сказал Хербор. "А нет ли у тебя чего-нибудь иного, господин мой? - учтиво спросил Одрен, ибо теперь обращался с ним как с самым благородным князем. - Не можешь ли ты расплатиться с нами иначе?"
"Не могу: у меня больше ничего нет, - ответил Хербор - Но я не уверен, имеет ли моя жизнь какую-либо ценность для вас". "Нет, - сказал Одрен, - для нас - никакой".
Тогда Хербор упал перед Одреном на колени, сгорая от стыда и любви, и крикнул: "Умоляю, ответь на мой вопрос! Это не ради меня". "Ради кого же?" - спросил Ткач.
"Ради князя моего и кеммеринга Аше Берости, - ответил Хербор и заплакал. - Он больше не ведает ни любви, ни радости, ни охоты править своим княжеством, получив здесь тот ответ на свой вопрос, который и ответом-то не является. Он умрет от этого".
"Именно так: от чего же еще может умереть человек, как не от смерти? - ответствовал Ткач Одрен. Однако страстные слова Хербора все же тронули его сердце, и, помолчав, он сказал:
- Я попробую отыскать ответ на твой вопрос, Хербор, и не запрошу за этот ответ ничего. Но подумай сам: все на свете имеет свою цену. И спрашивающий всегда платит то, что, должен". Тогда Хербор прижал руки Одрена к своим глазам в знак благодарности, и подготовка к предсказании началась. Предсказатели собрались вместе и ушли во Тьму. Они призвали к себе Хербора, и он задал им свой вопрос, который звучал так: "Сколь долго проживет Аше Берости рем ир Ипе?" Так Хербор надеялся вызнать число дней или лет, оставшихся его возлюбленному, и успокоить его сердце. Вдруг Предсказатели как-то странно, разом все задвигались, зашевелились во Тьме, и Одрен воскликнул с такой болью в голосе, словно его жгли на костре: "Дольше, чем Хербор из рода Геганнер!" Не на такой ответ надеялся Хербор, однако именно такой ответ получил он и, обладая кротким и терпеливым сердцем, отправился с этим ответом домой, в Чаруте, сквозь метели последнего предзимнего месяца Гренде. Он пересек пределы княжества, добрался до родного Очага, поднялся по лестнице в башню, где на самом верху нашел своего кеммеринга Берости по-прежнему в тупом оцепенении сидевшего у погасшего камина. Положив руки на стол из красного камня, Берости бессильно уронил на них голову.
"Аше, - сказал Хербор, - я побывал в Цитаде Танжеринг и получил ответ Предсказателей на свой вопрос. Я спросил их, сколько ты еще проживешь, и ответ их гласил: Берости проживет дольше, чем Хебор". Берости медленно повернул голову, словно шея него заржавела, и посмотрел на него. Потом сказал: "Так ты спросил у них, когда же я в таком случае умру?"
"Я спросил, как долго ты еще проживешь".
"Как долго? Ах ты дурак! Отчего же ты не спросил Предсказателей, когда именно мне предстоит умереть - в какой день, месяц, год, сколько еще дней мне осталось! Ты зачем-то спросил "как долго". Ах ты дурак, дурак лупоглазый, да уж конечно я проживу дольше, чем ты!" И Берости в гневе легко, словно лист жести, поднял столешницу из красного камня и опустил ее на голову Хербора. Тот упал, а Берости так и застыл в оцепенении. Потом он приподнял каменную плиту и увидел, что раздробил Хербору череп. Тогда Берости водрузил столешницу на место, лег рядом с мертвецом и обнял его, словно они оба по-прежнему любили друг друга. Так их и нашли жители Очага Чаруте, когда в конце концов взломали дверь и ворвались в верхние покои. С тех пор Берости лишился рассудка, и ею пришлось денно и нощно стеречь, ибо он все порывался отправиться на поиски Хербора, который, как ему казалось, находится где-то неподалеку, в пределах княжества. Так он прожил еще месяц, а потом повесился в день Одстрет девятнадцатый день месяца Терн, первого месяца зимы.


Урсула Ле Гуин, "Левая рука Тьмы", пер. Ирины Тогоевой.