[Гэллинн]

Сегодня утром, проснувшись раньше родителей, обнаружила, что телефон и читалка остались в их комнате. Подошла к стеллажу, рука сама взяла томик Войнич и открыла на странице с заголовком «Прерванная дружба». Давно хотела перечитать. Через пару часов, дочитав последний абзац, задалась вопросом: а шо это было? В смысле, как прикажете понимать отношения главных героев (я имею в виду, конечно, Рене и Феликса)? Я, в общем, не слэшер, и да, я помню про культурный контекст эпохи, гораздо бóльшую эмоциональность в проявлении дружеских чувств в те времена, но POV Рене Мартеля оставляет как-то очень мало места для сомнений. Нифига это была не дружба, граждане.
Да и вообще...

@темы: книги, вопросы, литература

Comments

[Tarry_]

Вот это вау...
В свои тринадцать или сколько там лет, даже мысли в эту сторону не возникало, а перечитывала раз десять, не меньше. Прям стало любопытно, сегодня,после тех тонн, гм, всякого, что перечитано на ФБ и около - у меня так же текст воспримется? ))
Тогда-то, помню, я больше негодовала на истеричного главного героя, который из-за своей нежной, блин, душевной организации обидел хорошую девушку и ее брата.

[ged-da]

Гэллинн, ага, примерно те же ощущения были. :-)
Ни разу не слешер, но там же эта тема даже не намеком дана.

[Гэллинн]

Tarry_, у главного героя нарциссическое расстройство личности,Ю типа как у известного тебе Сальвадор Сальвадорыча, я так думаю. И его очень хотелось как следует стукнуть по балде, чтобы не обижал хороших людей и не выёживался.

ged-da, да там открытым текстом Рене говорит: «Я знаю только то, что люблю вас». И вообще. )

[ged-da]

Гэллинн, да я помню :-)
Но меня даже сказанное открытым текстом не так впечатлило, как то, насколько Рене фигеет (прошу прощения за просторечие, другого слова не подберу) от осознания собственных чувств.

[Гэллинн]

ged-da, да-да, а ещё он постоянно думает о Риваресе — по его же признанию, гораздо больше и глубже, чем о любимой больной сестре. Друг, ага.

[Tarry_]

Гэллинн, черт, мне прям теперь перечитать хочется. И впрямь, не все ж про Лионеля Савиньяка раздумывать: сработает его план по избавлению от бесноватых или нет. Там чистая логика и целесообразность верхом на конспирологии, а тут, понимаешь ли, высокие чуйства.

Похоже, там типичный женский роман ака фанфик, хде главное - эмоции и отношения героев. А ведь в юности оно воспринималось, как "про рррреволюцию".
И. кстати, да: диагноз у Ривареса, похоже, был, вполне себе психиатрический.

[Tarry_]

Гэллинн, таки перечитала, причем вдумчиво и по два раза каждый роман.

И теперь думаю, а как и чем я читала раньше?
Там, собственно, места для сомнений никаких. Да и сам Рене, рациональный логик, привыкший анализировать собственные чувства и не имеющий привычки себе врать, прямым текстом определяет свои чувства к Феликсу как любовь. Причем стадия влюбленности там же ваще отсутствовала, сразу все оказалось серьезно и на всю жизнь. Слэшем не пахнет, это про другое.
Жалко мужика до невозможности, даже больше, чем Маргариту.

«Если ты когда-нибудь повстречаешь человека и он покажется тебе… непохожим на тебя и на других… одного из тех редких людей, которые проходят среди нас как ослепительные звезды… постарайся не забыть, что знать таких людей – большое счастье, но любить их опасно. <...> Они терпят нас из сострадания или благодарности за какую-нибудь услугу, которую нам посчастливилось им оказать. А потом, когда мы им окончательно надоедаем, – а это должно произойти рано или поздно, ведь они всё-таки только люди, – тогда нам бывает слишком поздно начинать жизнь сначала». (с) - это он сыну говорит в эпилоге.

Так что

Нифига это была не дружба, граждане. Да и вообще...

телега про Овода

И Риварес совершенно по-другому уже воспринимается, конечно: по сути, там поучительная история о том, как развивается и калечит психику глубокий невроз, вызванный сильной психической травмой и отягощенный сильно хреновым здоровьем с часто испытываемыми болями.
Опять же, когда раньше читала, у меня как-то не связалось одно с другим, и я не просекла, что когда Овод приперся в Италию снова уже по приглашению Джеммы и К, то он вполне отдавал себе отчет, что ему жить остается не больше года-полутора, и по сути приехал как раз самоубиваться. Само собой, то, что он в известность об этом своих новоявленных коллег не поставил, сильно добавило им переживаний: они-то рассчитывали, что его сумеют спасти, да и вообще что ничего такого не случится. Но когда это Риварес думал о том, что там другие чувствуют?
Вообще пинать его легко, конечно, но нога не очень поднимается; жалко все-таки. Хотя это, имхо, как раз тот случай, когда «то, что нас не убивает, делает нас озлобленными инвалидами». (с)

Мне вот еще интересно (в плане «а могло все закончиться как-то не столь трагично?»): ведь всегда вместе с задачей человеку обычно дается и способ ее решения: нужные ситуации, нужные люди, средства и т.п..... Иногда дико сложный способ, но если увидеть возможность и за нее ухватиться... В общем, не дается ноши не по силам.
Возможность после всех его мытарств Риваресу таки выпала - его подобрала экспедиция Дюпре. Дальше он совершенно прекрасно туда вписался, к нему все прониклись, сам он тоже оттаял слегка, и... И дальше была совершенно шикарная возможность лечить и прорабатывать коренную проблему: ту самую травму и тот самый невроз, Маршан-то не просто врач, а психиатр!
Хотя я не знаю, в тридцатых-сороковых годах XIX века тогдашняя психиатрия занималась тем, что сейчас именуется психотерапией, или они больше занимались состояниями, которые имеют «физическую привязку» - ну, там, алкоголизм тот же или выраженные психические расстройства? Фрейда тогда вроде точно еще не было, психоанализ никто не изобрел, ых...

Т.е. вот смотри, как я вижу.
Сначала он огребает это страшное разочарование, слегка двигается крышей и в состоянии полу-аффекта решает свалить в чем был куда глаза глядят, лишь бы подальше от ненавистных и его предавших всех. Про аффект говорю, потому что свалить можно было (раз уж просто глаза ни на кого не глядели и мочи не было оставаться рядом с предателями) куда более успешно и куда менее травматично: ему ж, помнится, один из старших братьев даже предложил, мол, давай я тебе денег дам, что ли, если тебе зачем-то нужно? Ты, ж, наверное, побыть один захочешь?
Причем это не тот брат, у которого жена-стерва, а другой, который повинен лишь в том, что «груб и недалек», но ничего плохого лично мальчику не делал.
Понятно, что разочарованный юнош никаких денег не хочет, а хочет, чтобы все умучались угрызениями совести, что они его довели до смерти - и инсценирует самоубийство. Одно это уже мою первоначальную симпатию сильно подзгрызает, если честно. Потому что вот вдумайся - это же ужас, и с этим потом людям жить. И Джемме (которая и через 13 лет себя простить не может, и поседела), и Монтанелли тому же, да и братьям, я думаю, тоже не сильно весело было. Как ни крути, решение инфантильное и жестокое, очень.
Но наказать он хочет не только всех, но и себя, поэтому валит как есть в Южную Америку по принципу «назло всем отморожу уши».
Ну ладно, положим, за свою инфантильность и истеричность огреб он сполна, так что тут его еще очень жалко.
А дальше, огребя и дойдя до самого края (искупление?) - он получает возможность вернуться к нормальной жизни. И вот эту возможность уже блестяще использует, раскрывая свои незаурядные и хорошие качества, и тут ему респект и уважуха.

А следующая возможность, как мне кажется - «возвратиться и исцелиться» не только физически, но и психологически, и для этого ему опять же встретились именно те люди, которые ему способны помочь: Рене, который его принимает всего как есть, ваще без попытки критики (не за конкретные поступки, а всего сразу, как личность, безусловно) и профессиональный врач-психиатр. Причем даже с «первым шагом» Риваресу тут судьба подсобила - ему не пришлось делать над собой чудовищное усилие, рассказывать что-то самому и просить помощи: Рене сам все основное услышал во время припадка, подтвердил вслух, что слышал и недоговорок там не осталось.
А дальше должен был быть, по логике, следующий шаг: теперь уже самому хоть что-то из этого проговорить, и тогда уже началась бы какая-никакая психотерапия, причем мне упорно кажется, что совместно Маршан и Рене справились бы.
И вот тут Риварес этого шага не делает, и вместо того, чтобы понемногу и постепенно (а времени у них было вагон, 3 года же ходили там, уже после их встречи) начать с помощью этих двоих вылезать из ямы, он закапывает все это в себе еще больше. И надеется, что эта ядрена бомба не рванет. ((

А вот хрен. Рвануло еще как, и «убило» при этом не только его самого, но и еще кучу народа. Четверых сразу назову: Рене, Джемма, Маргарита, Монтанелли. Вчистую положило.
Че-то как-то дорогая цена вышла за не пройденную вовремя психотерапию. ((

Вот, как-то так.
В общем, для меня это теперь история о том, что душевные травмы и болезни надо пытаться лечить, даже если больно, страшно и вообще не хочется. Иначе есть ненулевая вероятность, что будет стократ хуже, и скорее всего, не только тебе.

Уфф, выговорилась.