Mira cómo se mece una vez y otra vez, virgen de flor y rama, en el aire de ayer. (с)
Большинство официальных и неофициальных источников - в Сети и в книгах - датой гибели Федерико Гарсиа Лорки называют 19 августа. Но Ян Гибсон, самый пытливый его биограф, допускает возможность того, что воспоминания Анхелины Кордобильи Гонсалес, няни в семье сестры поэта Консепсьон (Кончи), могли быть неточны через двадцать лет после произошедших событий. Семья Диоскоро Галиндо Гонсалеса - сельского учителя, казненного вместе с Лоркой - утверждает, что их родственник был вывезен из здания Управления гражданского губернатора Гранады вскоре после полуночи 18 августа - и известно, что за одну руку он был привязан к руке Лорки. Истины мы не узнаем уже никогда, - утверждает ирландский исследователь, последние 20 лет живущий в Мадриде.
...There was no moon - Federico, lunar poet that he was, did not have even that consolation...*
...Луны не было - Федерико, лунный поэт, был лишен даже этого утешения...*
2. редактура перевода, легкая, потому что перечитываю сразу, а еще раз - потом, отлавливая мелочи... Некоторые корявости вижу, но не хватает знания родного языка, чтобы выправить.((( Напрягать кого-то срочной работой не очень хочется, к тому же небольшая помощь все же есть. Так что буду ждать шапкозакидательства по факту.
3. велосипед, сад, озеро, снова сад и велосипед. Вода потрясающая и спина в ней не болит!
4. Сижу снова над переводом и ужасаюсь. Но постараюсь успеть хотя бы к 19-му, хотя Гемма в прошлом году была права... Тем не менее дело движется.
5. Все еще сижу - это я так, отвлеклась на минутку...
Mira cómo se mece una vez y otra vez, virgen de flor y rama, en el aire de ayer. (с)
Зависла над одной песней. Французского нифига не понимаю, завораживает музыка и эмоции, которые я слышу в голосе Мирей. В сети попались другие версии исполнения - например, запись Берты Сильвы (Berthe Sylva) 1927 года. Послушала. Совсем же другая песня! А вот - типа, Селин Дион поет:
Показалось мне подозрительным, я синхронизировала клип в Sothlink-плеере и аудиозапись в Винампе... Они совпадают секунда в секунду, и интонации абсолютно те же, только в клипе вроде чуть другая окраска голоса - но может, дело в разнице битрейта... Чей же это голос все-таки? Лично я склоняюсь к версии Мирей - очень уж индивидуальная окраска у ее голоса, по крайней мере, до того, как я увидела клип с якобы записью Селин Дион, у меня сомнений не возникало...
@музыка:
Белые розы, белые розы... Да не, не Ласковый май!
Mira cómo se mece una vez y otra vez, virgen de flor y rama, en el aire de ayer. (с)
Перебирая альбомы Дискографии Мирей Матье, наслаждаюсь непривычным, но шикарным исполнением многих песен, знакомых по голосам других исполнителей. Одной песней хочу поделиться с вами. Это
La seule faute Restera la mienne J'ai oublié l'autre Et j'ai dit "je t'aime" Les fleurs de la lande Aux couleurs de l'ombre Ont tout recouvert Et mon coeur s'est perdu.
Amour de rêve, Amour de l'automne, Quand le jour se lève C'est l'hiver qui sonne. On a pris le monde Pour quelques secondes Mais on ne vit pas D'un amour défendu.
Il y avait l'autre, Il y avait ses larmes J'ai repris ma faute J'ai jeté les armes. Les fleurs de la lande Aux couleurs de l'ombre Où l'on s'est aimés Ne me reverront plus.
Amour de rêve, Amour de l'automne, Quand le jour se lève C'est l'hiver qui sonne. On a pris le monde Pour quelques secondes Mais on ne vit pas D'un amour défendu.
On a pris le monde Pour quelques secondes Mais on ne vit pas D'un amour défendu Mais on ne vit pas D'un amour défendu.
Tienen envidia de vernos así: abrazados y alegres cruzar la ciudad; y quisieran cortar este amor de raíz, que ellos nunca pudieron lograr.
Yo, sin tus labios me muero de sed; sin los míos también, tú no puedes estar: nos queremos los dos, qué le vamos a hacer, si la vida nos quiso juntar.
Tengo mis ojos tan llenos de ti que en mi cuerpo, cariño, no queda un rincón donde no mandes tú: que este amor que te di es el pulso de mi corazón.
Sólo en tus brazos me siento feliz y me duermo despierto con dulce quietud escuchando a compás sonreir junto a mí el aliento de tu juventud.
И, наконец, русский текст Леонида Дербенева:
Мы двое сумасшедших от любви
Все говорят - сумасшедшие мы... В дни зеленого лета и хмурой зимы, В час полуночной тьмы И дневной кутерьмы От любви сумасшедшие мы.
Мы - сумасшедшие, - стоит ли нам Слушать тех, кто за нами бредет по пятам? Мы с тобою одни, Если даже они Ходят рядом, завидуя нам.
Мир без твоих ослепительных глаз Для меня бу навек потускнел и угас. Мир один нужен мне, Что лежит в глубине, В глубине твоих солнечных глаз.
Вновь улыбаются губы твои. Ты опять все слова о любви повтори. Под напев этих слов Станут крыльями вновь Загорелые руки твои.
Где-то вдали, за чертой, в стороне Мы с тобой обитаем в волшебной стране. Нас выносит прибой На песок золотой От неласковых скал в стороне.
Все говорят - сумасшедшие мы... В дни зеленого лета и хмурой зимы, В час полуночной тьмы И дневной кутерьмы От любви сумасшедшие мы!..
Вариант перевода (из дубляжа фильма, автора не знаю):
Пусть говорят, что любовь нас совсем ослепила, Ничего мы не видим, не слышим вокруг. В этом счастье любви, ее страсть, ее сила, Ей не надо друзей, ей не надо подруг.
Я погибну без ласки твоей, как от жажды. Ты без ласки моей, как без света, умрешь. Да. такую любовь встретишь ты лишь однажды, Ты второй раз ее не найдешь.
Мы обнявшись по этому городу бродим, Знаем много людей, что завидуют нам. Только мы им разрушить любовь не позволим, Наше счастье для нас - пополам. Авторство музыки точно не установлено. Часто встречается как Romance Anonymo, изначально написанный для гитары. В разных источникам автором музыки называют Нарсисо Йепеса, Висенте Гомеса, Даниэля Фортеа, Мигеля Льобета, Давида де Кастильо, Антонио Рубиру, Фернандо Сора, Франсиско Родригеса (Эль Мурсиано), современника Глинки, Мануэля Ортегу. По одной из версий, это вообще не испанская, а... старинная украинская народная песня, каким-то образом залетевшая на испанскую землю! Статья - здесь. А в титрах фильма "Пусть говорят", где песню спел Рафаэль, вообще указан Мануэль Алехандро, хотя он-то точно не автор исходной мелодии. Наверное, ему и аукнулось сейчас в идущем по первому каналу сериале "Монтекристо", где его фамилия не упомянута совсем. А ведь он - автор музыки песни, звучащей на титрах - "Ты и я". Первое исполнение принадлежит Рафаэлю - в 1966 году на Евровидении...)))
Mira cómo se mece una vez y otra vez, virgen de flor y rama, en el aire de ayer. (с)
Во френдленте ЖЖ я читаю замечательного человека Феликса Максимова. Рассказ, который он выложил вчера, прекрасен - как и все, что пишет Феликс.
Великое замирение
Постоялец спустился по лестнице в кухню, протянул солдатскую манерку и попросил у старухи кипятка. Старуха плеснула из черпака, лица заволокло паром.
- Как сестрица ваша? – спросила она.
Постоялец отмахнулся, побрел было наверх, но, держась за перила, обернулся
- Бредит. Просит, чтобы к ней привели Золотого Петера. Не знаете, среди горожан с таким прозвищем никого нет?
- Не слыхала. Может лучше ей ксендза? Я пошлю мальчишку, бабы говорили – ксендз третьего дня прибыл. Да, сынок, раз уж попы вернулись – мир долго продержится.
- Не надо. Она испугается. Подождем, пожалуй. Вдруг оправится. Да. Она мне не сестра, а баба. читать дальше Старуха отвернулась, отерла руки о фартук:
- Вот оно как. В блуде живете?
Грохнула о косяк тяжелая дверь на втором этаже.
...Его звали Матей. Он был ровесником войны – в нынешнем году и ему и войне исполнилось девятнадцать лет. Еще подростком Матей был зачислен рядовым валлонского полка аркебузиров. Война шла везде. И Матей шел везде. Топтал сапогами миля за милей глину, снег, уголья, гати, мосты, улицы. Стрелял. Рыл окопы. Спал. Ел кашу. Снова стрелял. Матерно орал в лазарете. Не дал отнять ногу. Выжил. Снова шёл. Снова стрелял.
Война была довольна.
Два месяца назад холеная рука вельможи-политика в кружевной митенке обмакнула перо в чернильницу. И витиевато вывела на гербовой бумаге два слова: Великое замирение.
Смолкли пушки. Беженцы возвращались в города. Били колокола. Снова открыли церкви, кабаки и балаганы. Болтуны и баловни вопили: Довольно войны! Долой!
Матей пожал плечами, сдал в арсенал оружие, получил от фельдфебеля благодарность и плату. Денег гулькин хер, и на похороны не хватит. Идти ему было некуда.
Поэтому Матей пошел домой. Дом ему виделся круглым, как яблоко. Круглая лошадь. Круглая корова. Круглый огород. И хозяин сам-друг Матей, круглый дурак. Круглый год.
Дома он первым делом крепко накрепко запрет дверь и разведет огонь.
Бабу бы...
По дороге домой Матей встретил Еленку. Она сидела на обочине под дождем и всем говорила, что она мертвая. Держала в подоле шесть плесневых горбушек. Голова обрита наголо. Вместо титек – два пустых мешочка. Еленка показывала титьки мужчинам, потому что мертвым никогда не бывает стыдно. Матей сразу понял, что она – круглая дура. То, что надо. Крепко взял ее за руку, велел титьки никому впредь не показывать и повел за собой.
Спали в обнимку. Ели у цыганских костров, меняли пожитки на хлеб. Ушла пряжка. Перевязь. Серьга. Табакерка. Матей был большой и сильный, как вол, но ел мало. Отдавал Еленке. Еленка была маленькая и слабая, как вошь. Ела, как не в себя, даже землю. Потом дристала. Тощала. Шаталась. По дороге в гору Матей нес ее на плече, а она драла его за вихры и кричала: «Но, лошадка, но!»
Из ее лепета Матей узнал, что мародеры ее пустили под хор, с тех пор она крепко затвердила, что умерла и перестала бояться. На привалах Матей рисовал в пыли прутом круг. Гляди – вот такой будет дом.
Стража на заставах окликала: куда идете? Отвечали: домой.
Еленка заболела. Кашляла еще накануне, утром – жар и хрипы.
Матей донес ее до города на руках. Половина домов заколочена. В палисадах возились беженцы.
На рынке цены, как в аду, но была даже белая мука и сушеная рыба. Матей распорол подкладку мундира, вынул пять монет. Хватило на комнату в трактире. Купил мяты – чтоб дышала паром, купил муки, болтушку делал, кормил из платка и барсучьего жира с горчичным порошком купил – растирал ей грудь. Девка лежала на спине, хватала губами палец, язык белый. Обмочилась. Матей подмыл ее из манерки остывшей водой, сменил простыню. Открыл окно. По площади бродила ничья лошадь. Над площадью летели птицы. Покосилась от пушечного залпа башенка ратуши с флюгером, уже навели леса. Обустраивалось население.
Еленка открыла глаза:
- Приведи мне Золотого Петера.
Пятый день душу рвет. Матей кулаком по столу бухнул.
- Какого тебе Петера, дура!
- Золотого, – ответила Еленка и пальцем показала.
Матей глянул в окно и обомлел.
Солнце валилось за кровли – и купался в закатном огне – петух-флюгер на раненой взрывом ратуше.
Золотой Петер раскинул крылья и хвост-радугу над алой черепицей, дразнил змеиным языком меж дольками клюва, гребень его – жаркая корона.
- Ох, ты ж мать честна... – сказал Матей. А Еленка заснула. Матей тронул лоб. Сухо. Горячо. Скверно.
Матей спустился в зал, где обедали артельщики – плотники да каменщики. Подсел к столу. Спросил пива. Слушал болтовню. Жиды колодцы травят, бить их семя пора. Хлеб и табак дорожают. Звезду с хвостом видели и баба голая выше леса катилась на огненном колесе. Мертвецы на перекрестках пляшут. Скажи, солдат, жизни нет? Матей кивал в ответ, думал о своем. Молодой артельный охламон, шатаясь, вышел на двор отлить, Матей рядом с ним встал. Достали, пустили струи в траву.
- Почем инструмент одолжишь? – спросил Матей.
Парень заломил цену. Матей крякнул.
- А в обмен?
Парень помялся, ткнул Матея в мундирную куртку – пуговицы. Хорошие, медные, восемь штук. Матей вынул нож из сапога, срезал пуговицы с нитяным «мясом», ссыпал в горсть.
Парень инструмент выдал. Клещи. Ножовка. И всякое разное.
Сумерки миновали. Поползла туманами с луговин тесная сутемь. Улицы перегородили цепями. Ночной дозор топал по кварталам. Далеко лаяли псы. Матей шел по площади к ратуше, нес на вытянутой руке фонарь. На шее болталась холщовая сума с инструментом.
Матей огляделся. Никого. Окошко трактирное на втором этаже светится, как желток в круглом яйце. Хорошо, что свечу в черепке для Еленки оставил – девка, хоть и говорит, что мертвая, а темноты не любит. В темноте, мол, ее костяные звери стерегут. Матей перекрестился. Выдохнул. И полез на леса.
Шатко. Валко. Ветер гудел. Во рту солоно. Пот со лба. Уронил фонарь с высоты последнего пролета лесов. Гулко грянулась жестянка, рассыпались искры, все погасло. Июнь. Светает рано. Вот и славно. Матей вскарабкался выше, крепко расставил ноги, стиснул ободранные по костяшкам кулаки на штыре флюгера. Обхват в руку толщиной. Хорошо, что перекошен шпиль войной, что ненастьем источен. Матей со звяком перебрал в суме инструмент. Ну счастлив наш Бог, Матей. Давай помаленьку, брат.
Город, глубоко внизу под ногами его вполглаза спал и плыл во сне к рассвету, точно колыбель по алым волнам. На выселках – сады и огни.
Ходуном вело доски лесов под сильным восточным ветром, приносящим дожди и кучевые урожайные облака.
...В шесть утра Матей вернулся в трактир.
Он ступал очень медленно и очень тяжело. Старуха открыла дверь, хотела выплеснуть помои, но уронила ведро, села на сундук и прикусила фартук.
Матей поднялся по лестнице. Ступенька. Еще одна. Третья. Пятая. Руки заняты были, он толкнул дверь коленом. Еленка проснулась. Заходилась кашлем, обхватив колени, качалась, как пьяная. В сальной жиже утонул и погас фитиль свечи.
Еленка увидела и закричала, прижав ладони к щекам.
Матей встал в дверях. Разжал окровавленные кулаки.
Грянулась об пол неподъемная ноша. Не золотой Петер. Ржавый. Страшный. Крылья. Хвост. Клюв и язык. Голубиный помет и дождевые проточины на боках. Несло от него суховеем и солнцем. Петух-дракон – здоровяку Матею по пояс – весь в чешуе кованой и коросте с городским гербом на острой короне. На штыре, торчащем из брюха – свежий надпил. Девочка кричала. Потом пошла кашлем мокрота. Выступила испарина на лбу.
Матей сполз по косяку. Занозил спину. Жилы от локтя до предплечий налились, тикали кровью. Нутро надсажено. Улыбался, меркло зрение. Еленка гладила Золотого Петера по гребешку, лопотала мокрым ртом, потом поползла к Матею на карачках.
Шарила губами по щетине на холодных щеках. Трясла за ворот расхристанной рубахи, слабыми кулаками под левый сосок стукала, говорила небывалые слова:
- Я живая. Ты живой. Мы никогда не умрем.
Живая Еленка задрала холщовый подол. Закинула ноги на плечи Матею. Матей проморгался. Огладил ее. От опухшего колена до женской прорези. Наклонился. Поцеловал в промежность. Ткнулся лбом и уснул.
Еленка шепнула:
- Ну, кричи утро, Золотой Петер.
Чудес не бывает. Еленка хворала долго. Матей к артели прибился, чинил крепостную стену, раствор мешал, таскал камни, приходил заполночь. Целовал девку в висок, валился спать лицом к стене. Было чем заплатить доктору за порошки. Помаленьку Еленка окрепла, заново научилась ходить. Сдружилась со старухой, помогала на кухне. Старуха совала ей объедки. Волосы Еленки закурчавились. Сшила чепец, как замужница. Титьки налились слегка. Есть за что подержаться. Золотой Петер так и стоял в углу, она сушила на нем белье. Никто в городе не ведал, куда пропал флюгер. Старуха молчала, как умная, а Матей навеселе шутил с выпивохами: Улетел петух в теплые края. Ищи-свищи...»
Когда Еленка понесла первенца, Матей отвел ее в церковь, повенчались.
Артель гуляла за столом до утра. Пили, ели, плясали.
На рассвете Матей увел Еленку из города. Остановились за стенами. Стали жить. Разбили походную палатку. Матей на коленях исползал делянку, вбивал по кругу колышки – разметку будущего круглого дома.
Еленка стояла посреди, говорила «ровно – не ровно», складывала ладони на круглом животе.
Сложили из камней круглый очаг. Развели огонь. Сидели друг против друга. Пекли на угольях круглую репу.
... Вестовой в зеленом мундире проскакал по апрельским полям. Пена летела с удил. Кобыла сбила бабки. Скалилась в запале, вывалив язык, как борзая.
Холеные руки вельможи-политика в кружевных митенках брезгливо дрогнули. Взялись за гербовую мирную грамоту. И разорвали ее надвое с треском.
Конец великому замирению! Война объявлена. Марш-марш!
Плеснули знамена. Заговорили пушки. С лязгом развели крепостные мосты.
Матей в то утро тесал бревно-матицу для круглого дома. Уронил топор в грязь.
По тракту из ворот сизой змеей тянулось войско. Истошно ржали лошади. Ворочались на лафетах орудия. Гнусавили попы, колыхались знамена, солнце напоролось на пики. Матея позвали. Выдали оружие из арсенала. Пришили новые пуговицы к мундиру. Матей только и успел поцеловать пальцы Еленки.
Шел. Стрелял. Спал. Ел. Снова стрелял.
Поймал пулю в лоб от другого Матея. Упал в глину ничком.
Еленка родила. Палатку сорвало ветром. Колышки по кругу. По левую руку – река. Круглая грудь. Круглое молоко. Круглый родничок на темени. Пусть круглый мальчик сосет круглую мамку. Пойдем по миру. Домой к отцу. Еленка назвала сына Матеем и твердо сказала, уходя с ребенком за спиной, в никуда по выжженой пажити:
Mira cómo se mece una vez y otra vez, virgen de flor y rama, en el aire de ayer. (с)
Господин Фродо, сударь, вам еще рано в Серые Гавани! Думайте дальше, хорошо думайте! Не помню, откуда уперла картинки, но, в общем, вы поняли, сударь...
Mira cómo se mece una vez y otra vez, virgen de flor y rama, en el aire de ayer. (с)
...которого я искренне люблю. В детстве дедушка пугал меня рассказами про "Бабайку в погребе". Такая традиционная детская пугалка. А поскольку погребов было два - в сарае (куда я только что ходила) и в даче, то "приветы Бабайке" передавались почти постоянно. Потом я сама стала лазить в погреба, убедилась, что там нестрашно. Но в конце лета в погребе довольно неприятно. Несъеденная картошка-морковка проросли, подгнили... Вот уж не думала, что я такая брезгуша. А почистить погреб сейчас затруднительно - на лестнице, туда ведущей, сломалась предпоследняя ступенька, так что я пять минут назад еле поднялась оттуда с ведром корнеплодиев. Жду, когда у папы выдастся свободный день. Сарай у нас общий, а вместе и погреб чистить веселее.
Mira cómo se mece una vez y otra vez, virgen de flor y rama, en el aire de ayer. (с)
Музыка частенько вытаскивает меня из самых разных видов депрессии и просто плохого настроения. Вот и в этот раз наметившаяся тоска была буквально отброшена солнечным, искрящимся, полным жизни голосом Мирей Матье. Ослик наконец-то дотащил ее Дискографию размером почти полтора гигабайта, в которой оказалось ни много ни мало - 17 альбомов разных лет! В одном из сборников аж 63 песни в алфавитном порядке... Добавила к этим семнадцати прекрасный "Embrujo" и теперь наслаждаюсь. Какая депрессия устоит? Кому надо ссылку - держите! Mireille Mathieu - Discografia.zip
Mira cómo se mece una vez y otra vez, virgen de flor y rama, en el aire de ayer. (с)
Люди, простите, что спрашиваю! Как теперь будет выглядеть "поехать в Израиль"?слышала я, что с 20 сентября для граждан России отменяют визовый режим в израильском направлении, а я в октябре туда в гости собралась. Жить есть где, принимающая сторона категорически отговаривает от гостиницы. А некоторые из знакомых уже сейчас пугают тем, что билетов на самолет в сторону Terra Sancta нет на несколько недель вперед. Я за границей два раза была, оба - по турпутевке, с какого конца приниматься за дело теперь? Таки йа почти блондинко, осталось волосы осветлить...
Mira cómo se mece una vez y otra vez, virgen de flor y rama, en el aire de ayer. (с)
(...)Где одноглазый вор, какова его судьба? Ходжа Насреддин терялся в догадках. И в его разум начало закрадываться темное подозрение: «А что, если одноглазый попросту угнал коней, чтобы продать где–нибудь в другом городе? Если так, то для него даже лучше и спокойнее, что я — в тюрьме…» Но здесь он прервал свои раздумья, сам возмутившись низостью таких подозрений. «Нет! — сказал он себе. — Одноглазый, конечно, вор, прирожденный вор, от головы до пяток, но — человек честный, не предатель!» На том Ходжа Насреддин и утвердился, избрав опорой своему духу доверие. (...)
(...)Ходжа Насреддин не дрогнул, не побледнел, но в глубине души смутился, чувствуя себя ввергнутым в черную пучину сомнений. Только одного боялся он: опознали! В бумагах — его настоящее имя. Тогда уж — не вырваться. Но как опознали? Откуда? Неужели все–таки одноглазый? Продал коней, а с ними заодно — и своего покровителя? Может быть, опять — последний грех перед вступлением на путь благочестия? Любой обычный человек на месте Ходжи Насреддина так бы именно и порешил, и неминуемо выдал бы свое внутреннее смятение либо взглядом, помутившимся от страха, либо неуместным, судорожным смехом, — и, конечно, отправился бы на плаху, погубленный собственной слабостью, бессильем верить. Но не таков был наш Ходжа Насреддин, — даже здесь, в руках палачей, не изменил он себе, нашел силы, чтобы мысленно сказать и повторить со всей твердостью духа: «Нет!» Эта сила доверия и спасла его. (...)
(...)Он спал глубоким, спокойным сном победителя. Здесь уместно будет повторить, что в недавней, счастливой для него битве он был спасен от первого удара только силой своего доверия — золотым щитом благородных. Как не вспомнить по этому поводу чистейшего в мыслях Фариса–ибн Хаттаба из Герата, который сказал: «Малого не хватает людям на земле, чтобы достичь благоденствия, — доверия друг к другу, но эта наука недоступна для низменных душ, закон которых — своекорыстие».
Mira cómo se mece una vez y otra vez, virgen de flor y rama, en el aire de ayer. (с)
" …Допоздна оставался Ходжа Насреддин на кладбище, ведя мысленную беседу с усопшим. Кладбище погрузилось во тьму, повеяло свежестью, зажглись на темном небе звезды. Ходжа Насреддин сказал: — Прощай, мудрый старец, изредка я буду приходить к тебе. И услышал благожелательный ответ, передавшийся в его разум через сердце — не словами, а теплой волной. — Об озере не беспокойся, — продолжал Ходжа Насреддин. — Я выполнил все по своему разумению, и получилось как нужно. Я рад, если хоть чуточку помог тебе своей скромной помощью перейти на высшую ступень твоего бессмертного бытия. Но в одном я повинен: я так и не нашел своей веры. Говоря по правде, я понадеялся на твое обещание подсказать, — а ты взял, да и… того — перешел. Не дождавшись… Теперь я попытаюсь, конечно, сам найти, — не знаю, выйдет ли что–нибудь? Величаво и торжественно, в содружестве звезд, плыла земля сквозь голубую мглу ночи, ветер шелестел в деревьях, кричали ночные птицы, благоухала трава, обильно увлажненная росой, билось сердце в груди Ходжи Насреддина — и во всем этом он вдруг ощутил с полной несомненностью свою веру и понял ее, хотя назвать еще не умел. Переполненный порывом, восторгом и беспредельным счастьем любви к миру, чувствуя ответную, такую же беспредельную любовь живого мира к себе, сливаясь со всем сущим вокруг, но не растворяясь в нем и сохраняя себя, — он шагнул в одно из тех драгоценных мгновений, что соприкасают человека с великим и вечным круговоротом жизни, куда смерти доступа нет и не будет! Его вера все громче звучала в его душе и переливалась через края, но слова для нее, неповторимого и единственного, он в своем разуме не находил. А между тем чувствовал, что оно есть, и где–то близко, он напрягал все силы, дабы пламя из его души поднялось в разум и зажгло его этим великим словом; и когда, казалось ему, он уже вконец изнемог от непомерных усилий, — слово это вспыхнуло в нем, блеснуло, сверкнуло и, перелетев на уста, обожгло их незримым огнем. — Жизнь! — воскликнул он, вздрогнув и затрепе тав, не замечая слез, струившихся по лицу. И все вокруг дрогнуло, затрепетало, отзываясь ему, — и ветер, и листья, и травы, и далекие звезды. Странное дело: он всегда знал это простое слово, но проник во всю его бездонную глубину только сейчас, — и, когда проник, это слово стало для него всеобъемлющим и бесконечным. …С того памятного дня, когда ему на могиле старца открылось вещее слово, он начал жить уже не так, как раньше: он начал жить в ясности, не смущаемый никакими сомнениями, не угнетаемый путаницей и кажущимся хаосом мира, ибо он имел ко всему верный, истинный ключ." (с) - Леонид Соловьев "Очарованный принц".
Mira cómo se mece una vez y otra vez, virgen de flor y rama, en el aire de ayer. (с)
1. Цитирую Ёвин: "Про войну читаю новости, но ничего не пишу, потому что в общем-то, мне нечего сказать." Кроме двух фраз. Война - это одна из самых страшных на свете вещей. Люди, к сожалению, НИКОГДА не перестанут воевать.
2. Сегодня в квипе у меня был значок "Депрессия". Я просто устала. Устала от того, что за последние три недели умерли пятеро людей, которых я знала. В возрасте от 17 до 60 лет. И это глубоко неправильно. Устала от этой постоянной печали и шока. Устала от того, что 80-летние старухи удивляются - а что это у них шумит в голове, ведь буквально 30 лет назад ничего не шумело? В это время молодые просто-напросто умирают. Не только на войне, но и от болезней. И от несчастных случаев. Миша Белов, наш форумчанин, солнечный 17-летний мальчик, - несчастный случай на воде. Свет в окошке для мамы и бабушки. Мужчин в семье не осталось. Отец очень хорошей моей подруги и коллеги, рак желудка, что-то около 60-ти. Самая близкая подруга моей любимой заведующей, 49 лет, разрыв аневризмы одной из мозговых артерий. Я ее тоже немного знала. Бывшая сотрудница моей мамы и моя почти постоянная пациентка, Таисия Ивановна, 53 года, панкреонекроз. Наконец, вчера с работы (была на дежурстве) позвонила своей мастеру, у которой стриглась последние четыре года. Ответил ее муж, с которым они год назад развелись. Услышав его голос, спрашивающий "Что вы хотели?", я заподозрила неладное. И оказалась права. Ирина умерла 6 дней назад от инсульта, не выдержав перепадов погоды. При том, что не была гипертоником и не страдала избыточным весом. И было ей чуть за сорок... Да что ж это такое???
3. Дочитала Гибсона наконец. 3,5 месяца чистого наслаждения, погружения в события, сопереживания главному герою. Радости от чтения без словаря. Смешно... Появилась мысль собрать по книге материал об одном персонаже к 18-му августа и выложить собранное одним постом. Не знаю, сегодня эта мысль как-то поблекла. Начала "The Left Hand of the Darkness". И тоже - хорошо...)))
4. Дед настаивает на том, что нашел источник всемирного зла. Это соседи сверху...)))
5. Два дня назад хорошо так прихватило поясницу. Вчера полежала под капельницей, уколола кетопрофен - к вечеру сильно полегчало. Сегодня под капельницей задремала, а медсестра про меня забыла. Проснувшись, я, конечно, освободилась сама, но факт, что где-то минут 45 никто не зашел проверить status medici, огорчил и вызвал некоторое раздражение. Да-с.
6. Позавчера моя коллега по отделению родила девчонку, счастливый папаша (тоже наш бывший сотрудник) позвонил ЛенИванне и радостно спросил: "Ну вы сегодня придете в роддом?" А я... Ну, вы догадались. Я злобная старая дева и не испытываю умиления от лицезрения чужих детей. Да-с. Хотя - вот парадокс! - умею с детьми общаться, по словам моей подруги, у которой две дочки.
7. Спасибо тем, с кем я разговаривала сегодня в квипе. Большое, теплое, сердечное спасибо. Вы мне очень помогли, мои хорошие. Такой вот дыбр...
Мы можем помочь! В московской осетинской общине идет сбор гуманитарной помощи для пострадавших в войне в Южной Осетии. Медикаменты, перевязочный материал, болеутоляющие, антисепктики, постельное белье, легкие одеяла, памперсы для детей будут переданы эвакуируемым из Цхинвала.
Московская осетинская община находится по адресу: ул.Новослободская 34/2. Справки по тел. 8-499-973-17-23; и 502-32-01. Источник
Российский Красный Крест ОБЪЯВЛЯЕТ СБОР СРЕДСТВ для приобретения необходимого медицинского оборудования, одежды, обуви, постельных принадлежностей, детского питания.
Российский Красный Крест обращается к российским и иностранным финансово-промышленным компаниям, банкам, производителям медицинского оборудования и инструментария, руководителям предприятий, организаций и ко всем гражданам, которым небезразлична судьба детей и взрослых, пострадавших во время вооруженного конфликта на границе Южной Осетии и Грузии в августе 2008г.!
Министерство здравоохранения республики Северная Осетия-Алания обратилось к руководству Российского Красного Креста с просьбой оказать содействие в приобретении для больниц во Владикавказе и Беслане, в которых находятся на лечении раненые и пострадавшие, медицинской аппаратуры, медикаментов, расходного материала для оказания медицинской помощи пострадавшим.
Банковские реквизиты для перечисления благотворительных пожертвований для оказания помощи пострадавшим:
Получатель: Общероссийская общественная организация "Российский Красный Крест" Юридический адрес: 117036, г. Москва, Черемушкинский проезд, д.5 Фактический адрес: 117036, г. Москва, Черемушкинский проезд, д.5
ИНН 7728014523 КПП 772801001 Р/с 40703810000000338003 в КБ "ЛОКО-БАНК" (ЗАО) Г. МОСКВА БИК 044585161 К/с 30101810500000000161 Свежая информация от Красного Креста!
Российский детский фонд в Сбербанке России открыл специализированный благотворительный счет "Помощь детям Южной Осетии".
Его реквизиты: Расчетный счет: 40703810638000110216 Корр. счет: 30101810400000000225 Банк получателя: Сбербанк России ОАО г. Москва БИК Получатель: Российский детский фонд, Центральное ОСБ 8641 г. Москва.
Российский детский фонд призывает граждан, организации и бизнес-структуры внести посильный вклад для помощи детям Южной Осетии, и первый взнос в размере 1 млн. рублей внес сам РДФ. "Во Владикавказе наплыв беженцев из Южной Осетии. Большинство из них - граждане России. Немало эвакуированных детей и в соседних регионах. Многие дети лишены самого элементарного, в том числе одежды, обуви, средств гигиены, - сообщили в фонде. - В связи с этим обстоятельствами председатель правления Российского детского фонда Альберт Лиханов выпустил распоряжение об особом режиме работы Северокавказских отделений РДФ, отделений РДФ в Ставропольском крае и Ростовской области". Источник
Живу. Каждый день со мной подарком цветным, Радует жасмина нежной звездой. Канву Заполняю светом... своим, родным... Ветром... с неба вдруг летящей водой... Слепа... Ласкою - лучи, и теплом небес Согреваю тело... а ночь - вольна. Судьба Все заводит в омут, где правит бес, Ну а в полнолунье, тайком - луна... Такси Не поймаешь в поле, где ты один. Даром, что не воин, но горд и смел. Неси Тяжкий груз побед, ведь не счесть причин, По которым выбрал ты свой удел. (с)
Понимаю, что очень похоже на довольно известную песню, но, честное слово, это не плагиат! Текстом подсказано...)))
@настроение:
ушлепнутое. Какое еще может быть сегодня?
Mira cómo se mece una vez y otra vez, virgen de flor y rama, en el aire de ayer. (с)
Очень хочется петь... кому-нибудь, кто понял бы и подхватил мое настроение. Не мрачное, не траурное (хотя сегодня для меня - день памяти), а скорее задумчиво-лиричное - привычное, любимое мое настроение, когда поются самые прекрасные песни... Давайте встретимся в скайпе? (gallinn75)
Mira cómo se mece una vez y otra vez, virgen de flor y rama, en el aire de ayer. (с)
Когда в 10-м классе я увлеклась поэзией и поэтами Серебряного века (к сожалению, знакомство с большинством из них осталось более чем поверхностным, вчитывалась я в пятерых-шестерых авторов, а ныне и от тех осталось мало), Ахматова была мне близка и резонировала, а Цветаева скорее пугала и отталкивала своим надрывом, нежели завораживала. Но это касалось стихов. Когда же я прочитала ее эссе "Мой Пушкин", я ощутила необыкновенное сродство чувств - "коль любить, так не на шутку!" - и с тех пор при каждом новом знакомстве - с реальными ли людьми "по жизни", с артистами ли, с поэтами-писателями-художниками-музыкантами-учеными ли, свое отношение к новым знакомым я сверяю с нею, с Мариной. А одна фраза из этого эссе поселилась в моей памяти навсегда. Хотя применительно к моему поэту она не абсолютно точна...
Марина Цветаева МОЙ ПУШКИН
Начинается как глава настольного романа всех наших бабушек и матерей — «Jane Eyre» — Тайна красной комнаты.
В красной комнате был тайный шкаф.
Но до тайного шкафа было другое, была картина в спальне матери — «Дуэль».
Снег, черные прутья деревец, двое черных людей проводят третьего, под мышки, к саням — а еще один, другой, спиной отходит. Уводимый — Пушкин, отходящий — Дантес. Дантес вызвал Пушкина на дуэль, то есть заманил его на снег и там, между черных безлистых деревец, убил.
Первое, что я узнала о Пушкине, это — что его убили. Потом я узнала, что Пушкин — поэт, а Дантес — француз. Дантес возненавидел Пушкина, потому что сам не мог писать стихи, и вызвал его на дуэль, то есть заманил на снег и там убил его из пистолета в живот. Так я трех лет твердо узнала, что у поэта есть живот, и, — вспоминаю всех поэтов, с которыми когда-либо встречалась,— об этом животе поэта, который так часто не-сыт и в который Пушкин был убит, пеклась не меньше, чем о его душе. С пушкинской дуэли во мне началась сестра. Больше скажу — в слове живот для меня что-то священное, — даже простое «болит живот» меня заливает волной содрогающегося сочувствия, исключающего всякий юмор. Нас этим выстрелом всех в живот ранили.читать дальше
О Гончаровой не упоминалось вовсе, и я о ней узнала только взрослой. Жизнь спустя горячо приветствую такое умолчание матери. Мещанская трагедия обретала величие мифа. Да, по существу, третьего в этой дуэли не было. Было двое: любой и один. То есть вечные действующие лица пушкинской лирики: поэт — и чернь. Чернь, на этот раз в мундире кавалергарда, убила — поэта. А Гончарова, как и Николай I, — всегда найдется.
— Нет, нет, нет, ты только представь себе! — говорила мать, совершенно не представляя себе этого ты.— Смертельно раненный, в снегу, а не отказался от выстрела! Прицелился, попал, и еще сам себе сказал: браво! — тоном такого восхищения, каким ей, христианке, естественно бы: «Смертельно раненный, в крови, а простил врагу!» Отшвырнул пистолет, протянул руку, — этим, со всеми нами, явно возвращая Пушкина в его родную Африку мести и страсти и не подозревая, какой урок — если не мести — так страсти на всю жизнь дает четырехлетней, еле грамотной мне.
Черная с белым, без единого цветного пятна, материнская спальня, черное с белым окно: снег и прутья тех деревец, черная и белая картина — «Дуэль», где на белизне снега совершается черное дело: вечное черное дело убийства поэта — чернью.
Пушкин был мой первый поэт, и моего первого поэта — убили.
С тех пор, да, с тех пор, как Пушкина на моих глазах на картине Наумова — убили, ежедневно, ежечасно, непрерывно убивали всё мое младенчество, детство, юность, — я поделила мир на поэта — и всех, и выбрала — поэта, в подзащитные выбрала поэта: защищать — поэта — от всех, как бы эти все ни одевались и ни назывались.
Три таких картины были в нашем трехпрудном доме: в столовой — «Явление Христа народу», с никогда не разрешенной загадкой совсем маленького и непонятно-близкого, совсем близкого и непонятно- маленького Христа; вторая, над нотной этажеркой в зале — «Татары» — татары в белых балахонах, в каменном доме без окон, между белых столбов убивающие главного татарина («Убийство Цезаря») и — в спальне матери — «Дуэль». Два убийства и одно явление. И все три были страшные, непонятные, угрожающие, и крещение с никогда не виденными черными кудрявыми орлоносыми голыми людьми и детьми, так заполнившими реку, что капли воды не осталось, было не менее страшное тех двух, — и все они отлично готовили ребенка к предназначенному ему страшному веку.
* * *
Пушкин был негр. У Пушкина были бакенбарды (NB! только у негров и у старых генералов), у Пушкина были волосы вверх и губы наружу, и черные, с синими белками, как у щенка, глаза, — черные вопреки явной светлоглазости его многочисленных портретов. (Раз негр — черные1.) Пушкин был такой же негр, как тот негр в Александровском пассаже, рядом с белым стоячим медведем, над вечно-сухим фонтаном, куда мы с матерью ходили посмотреть: не забил ли? Фонтаны никогда не бьют (да как это они бы делали?), русский поэт — негр, поэт — негр, и поэта — убили.
(Боже, как сбылось! Какой поэт из бывших и сущих не негр, и какого поэта — не убили?)